Смотреть больше слов в «Энциклопедии История отечества. Большой Российской энциклопедии»
(князь) — известный политич. деятель и писатель, род. ок. 1528 г. На 21-м году он участвовал в 1-м походе под Казань; потом был воеводой в Пронске. В 1... смотреть
Курбский Андрей Михайлович (1528 ≈ 1583), русский политический и военный деятель, писатель-публицист. Из рода ярославских князей. Получил хорошее образ... смотреть
Курбский, князь Андрей Михайлович - известный политический деятель и писатель. Родился в октябре 1528 г. На 21-м году участвовал в 1 походе под Казань; потом был воеводой в Пронске. В 1552 г. он разбил татар у Тулы, причем был ранен, но через 8 дней был уже снова на коне. Во время осады Казани Курбский командовал правой рукой всей армии и, вместе с младшим братом, проявил выдающуюся храбрость. Через два года он разбил восставших татар и черемисов, за что был назначен боярином. В это время Курбский был одним из самых близких к царю людей; еще более сблизился он с партией Сильвестра и Адашева . Когда начались неудачи в Ливонии, царь поставил во главе ливонского войска Курбского, который вскоре одержал над рыцарями и поляками ряд побед, после чего был воеводой в Юрьеве Ливонском (Дерпте). В это время уже начались преследования и казни сторонников Сильвестра и Адашева и побеги угрожаемых царской опалой в Литву. Хотя за Курбским никакой вины, кроме сочувствия опальным, не было, он имел полное основание думать, что и ему грозит опасность. Король Сигизмунд-Август и вельможи польские писали Курбскому, уговаривая его перейти на их сторону и обещая ласковый прием. Битва под Невелем (1562) была неудачна для русских, но и после нее Курбский воеводствует в Юрьеве; царь, упрекая его за неудачу, не приписывает ее измене. Не мог Курбский опасаться ответственности и за безуспешную попытку овладеть городом Гельметом: если б это дело имело большую важность, царь поставил бы его в вину Курбскому в письме своем. Тем не менее, Курбский был уверен в близости беды и, после бесплодного ходатайства архиерейских чинов, решил бежать "от земли божия". В 1563 г. (по другим известиям - в 1564 г.) Курбский, при помощи верного раба своего Васьки Шибанова , бежал в Литву. На службу к Сигизмунду Курбский явился с целой толпой приверженцев и слуг и был пожалован несколькими имениями (между прочим - городом Ковелем). Курбский управлял ими через своих урядников из москвитян. Уже в сентябре 1564 г. Курбский воюет против России. После бегства Курбского тяжелая участь постигла людей к нему близких.Курбский впоследствии писал, что царь "матерь ми и жену и отрочка единого сына моего, в заточение затворенных, троскою поморил; братию мою, единоколенных княжат Ярославских, различными смертьми поморил, имения мои и их разграбил". В оправдание своей ярости царь мог приводить только факт измены и нарушения крестного целования. Два другие его обвинения, будто Курбский "хотел на Ярославле государести", и будто он отнял у него жену Анастасию , выдуманы им, очевидно, лишь для оправдания своей злобы в глазах польско-литовских вельмож. Курбский проживал обыкновенно верстах в 20 от Ковеля, в местечке Миляновичах. Судя по многочисленным процессам, акты которых дошли до нас, быстро ассимилировался московский боярин и слуга царский с польско-литовскими магнатами и между буйными оказался во всяком случае не самым смиренным: воевал с панами, захватывал имения, посланцев королевских бранил "непристойными московскими словами"; его урядники, надеясь на его защиту, вымучивали деньги от евреев. В 1571 г. Курбский женился на богатой вдове Козинской, урожденной княжне Голшанской, но скоро развелся с нею, женился, в 1579 г., в третий раз на небогатой девушке Семашко и с нею был, по-видимому, счастлив; имел от нее дочь и сына Димитрия. В 1583 г. Курбский скончался. Так как вскоре умер и авторитетный душеприказчик его, Константин Острожский, правительство, под разными предлогами, стало отбирать владения у вдовы и сына Курбского и, наконец, отняло и Ковель. Димитрий Курбский впоследствии получил часть отобранного и перешел в католичество. Мнение о Курбском, как о политическом деятеле и человеке, различны. Одни видят в нем узкого консерватора, человека ограниченного, но самомнительного, сторонника боярской крамолы и противника единодержавия, измену его объясняют расчетом на житейские выгоды, а его поведение в Литве считают проявлением разнузданного самовластия и грубейшего эгоизма; заподозривается даже искренность и целесообразность его трудов на поддержание православия. По убеждению других, Курбский - умный, честный и искренний человек, всегда стоявший на стороне добра и правды. Так как полемика Курбского и Грозного, вместе с другими продуктами литературной деятельности Курбского еще недостаточно обследованы, то и окончательное суждение о Курбском, более или менее могущее примирить противоречия, пока еще преждевременно. Из сочинений Курбского известны: 1) "История князя великого Московского о деле, яже слышахом и у достоверных мужей и яже видехом очима нашима". 2) "Четыре письма к Грозному". 3) "Письма" к разным лицам; из них 16 вошли в 3-е издание "Сказаний князя Курбского" Н. Устрялова (СПб., 1868), одно письмо издано Сахаровым в "Москвитянине" (1843, № 9) и три письма - в "Православном Собеседнике" (1863, книги V - VIII). 4) "Предисловие к Новому Маргариту"; изданное в первый раз Н. Иванищевым в сборнике актов: "Жизнь князя Курбского в Литве и на Волыни" (Киев, 1849), перепечатано Устряловым в "Сказаниях". 5) "Предисловие к книге Дамаскина "Небеса" (издано князем Оболенским в "Библиографических Записках", 1858, № 12). 6) "Примечания (на полях) к переводам из Златоуста и Дамаскина" (напечатаны профессором А. Архангельским в "Приложениях" к "Очеркам истории западнорусской литературы", в "Чтениях Общества Ист. и Древн.", 1888, № 1). 7) "История Флорентийского собора", компиляция; напечатан в "Сказаниях" стр. 261 - 268; о ней см. 2 статьи С.П. Шевырева , "Журнал Министерства Народного Просвещения", 1841, книга I, и "Москвитянине", 1841, т. III. Кроме избранных сочинений Златоуста ("Маргарит Новый"; см. о нем "Славяно-русские рукописи" Ундольского , М., 1870), Курбский перевел диалог патриарха Геннадия, Богословие, Диалектику и другие сочинения Дамаскина (см. статью А. Архангельского в "Журнале Министерства Народного Просвещения" 1888, № 8), некоторые из сочинений Дионисия Ареопагита, Григория Богослова, Василия Великого, отрывки из Евсевия и прочее. А в одно из его писем к Грозному вставлены крупные отрывки из Цицерона ("Сказания", 205 - 209). Сам Курбский называет своим "возлюбленным учителем" Максима Грека ; но последний был и стар, и удручен гонениями в то время, когда Курбский вступал в жизнь, и непосредственным его учеником Курбский не мог быть. Еще в 1525 г. к Максиму был очень близок Василий Михайлович Тучков (мать Курбского - урожденная Тучкова), который и оказал, вероятно, сильное влияние на Курбского. Подобно Максиму, Курбский относится с глубокой ненавистью к самодовольному невежеству, в то время сильно распространенному даже в высшем сословии московского государства. Нелюбовь к книгам, от которых будто бы "заходятся человецы, сиречь безумиют", Курбский считает зловредной ересью. Выше всего он ставит Святое Писание и отцов церкви, как его толкователей; но он уважает и внешние или шляхетные науки - грамматику, риторику, диалектику, естественную философию (физику и пр.), нравонаказательную философию (этику) и круга небесного обращения (астрономию). Сам он учится урывками, но учится всю жизнь. Воеводой в Юрьеве он имеет при себе целую библиотечку; после бегства, "уже в сединах", он тщится "латинскому языку приучатися того ради, иж бы могл преложити на свой язык, что еще не преложено". По убеждению Курбского, государственные бедствия происходят от пренебрежения к учению, а государства, где словесное образование твердо поставлено, не только не гибнут, но расширяются и иноверных в христианство обращают (как испанцы - Новый Свет). Курбский разделяет с Максимом Греком нелюбовь к "Осифлянам", к монахам, которые "стяжания почали любити"; они в его глазах "воистину всяких катов (палачей) горши". Он преследует апокрифы, обличает "болгарские басни" попа Еремея, "або паче бабские бредни", и особенно восстает на Никодимово евангелие, подлинности которого готовы были верить люди, начитанные в Святом Писании. Обличая невежество современной ему Руси и охотно признавая, что в новом его отечестве наука более распространена и в большем почете, Курбский гордится чистотой веры своих природных сограждан, упрекает католиков за их нечестивые нововведения и шатания и умышленно не хочет отделять от них протестантов, хотя и осведомлен относительно биографии Лютера, междоусобий, возникших вследствие его проповеди, и иконоборства протестантских сект. Доволен он также и чистотой языка славянского и противополагает его "польской барбарии". Он ясно видит опасность, угрожающую православным подданным польской короны со стороны иезуитов, и остерегает от их козней самого Константина Острожского: именно для борьбы с ними он хотел бы наукой подготовить своих единоверцев. Курбский мрачно смотрит на свое время, видя в нем 8-ю тысячу лет, "век звериный"; "аще и не родился еще антихрист, всяко уже на праге дверей широких и просмелых". По своим политическим воззрениям Курбский примыкал к оппозиционной группе бояр княжат, отстаивавших их право быть непременными сотрудниками и советниками государя. Вместе с тем он советовал царю обращаться к совету и простого всенародства. Вообще ум Курбского скорей можно назвать основательным, нежели сильным и оригинальным (так, он искренно верит, что при осаде Казани татарские старики и бабы чарами своими наводили "плювию", то есть дождь, на войско русское). В этом отношении его царственный противник значительно превосходит его. Не уступает Грозный Курбскому в знании Святого Писания, истории церкви первых веков и истории Византии, но менее его начитан в отцах церкви и несравненно менее опытен в уменье ясно и литературно излагать свои мысли, да и "многая ярость и лютость" его немало мешают правильности его речи. По содержанию переписка Грозного с Курбским - драгоценный литературный памятник; миросозерцание передовых русских людей XVI века раскрывается здесь с большой откровенностью и свободою и два незаурядных ума действуют с большим напряжением. В "Истории князя великого московского" (изложение событий от детства Грозного до 1578 г.), которую справедливо считают первым по времени памятником русской историографии с строго выдержанной тенденцией, Курбский является литератором еще в большей степени: все части его монографии строго обдуманы, изложение стройно и ясно (за исключением тех мест, где текст неисправен); он очень искусно пользуется фигурами восклицания и вопрошения, а в некоторых местах (например, в изображении мук митрополита Филиппа ) доходит до истинного пафоса. Но и в "Истории" Курбский не может возвыситься до определенного и оригинального миросозерцания; и здесь он является только подражателем хороших византийских образцов. То он восстает на великородных, а к битве ленивых, и доказывает, что царь должен искать доброго совета "не токмо у советников, но и у всенародных человек", то обличает царя, что он "писарей" себе избирает "не от шляхетского роду", "но паче от поповичев или от простого всенародства". Он постоянно уснащает рассказ свой ненужными красивыми словами, вставочными, не всегда идущими к делу и не меткими сентенциями, сочиненными речами и молитвами и однообразными упреками по адресу исконного врага рода человеческого. Язык Курбского местами красив и силен, местами напыщен и тягуч, везде испещрен иностранными словами, очевидно - не по нужде, а ради большей литературности. В огромном количестве встречаются слова, взятые с незнакомого ему языка греческого, еще в большем - слова латинские, в несколько меньшем - слова немецкие, сделавшиеся автору известными или в Ливонии, или через язык польский. - Литература о Курбском чрезвычайно обширна: всякий, кто писал о Грозном, не мог миновать и Курбского; его история и его письма с одной стороны, переводы и полемика за православие - с другой, настолько крупные факты в истории русской умственной жизни, что ни один исследователь допетровской письменности не мог обойти их молчанием; почти во всяком описании славянских рукописей русских книгохранилищ имеется материал для истории литературной деятельности Курбского. "Сказания князя Курбского" изданы Н. Устряловым в 1833, 1842 и 1868 годах. (А. Кирпичников ). В настоящее время издание сочинений Курбского начато Императорской Археографической Комиссией. В XXXI томе "Русской Исторической Библиотеки" изданы "История о великом князе московском" и письма Курбского к разным лицам". По поводу работы С. Горского "Князь А.М. Курбский" (Казань, 1858) см. статью Н.А. Попова "О биограф. и уголовном элементе в истории" ("Атеней", 1858, ч. VIII, № 46). Ряд статей З. Оппокова ("Князь А.М. Курбский") напечатан в "Киевских Университетских Известиях" за 1872 г., № 6 - 8. Статьи профессора М. Петровского (М. П-ского) "Князь Курбский. По поводу его Сказаний" напечатано в "Ученых Записках Казанского Университета", за 1873 г. См. еще "Разыскания о жизни князя Курбского на Волыни", сообщ. Л. Мацеевич ("Древн. и Новая Россия", 1880, I); "Князь Курбский на Волыни" Юл. Бартошевича ("Исторический Вестник", VI); А.Н. Ясинский "Сочинения князя Курбского, как исторический материал" (Киев, 1880); Г.З. Кунцевич "Акт Литовской метрики о бегстве князя Курбского" ("Известия II отделения Императорской Академии Наук", 1914).<br>... смотреть
ок. 1528—1583) — писатель, публицист, переводчик. К. происходил из рода князей Ярославских — потомков Рюрика. О раннем периоде его жизни не сохранилось каких-либо достоверных сведений, однако известно, что уже в 1549 г. он имел дворовый чин стольника и в звании есаула участвовал в Казанском походе. С этого времени он исправно нес как военную, так и государственную службу. К. участвовал в проведении политики “Избранной рады”— правительства либеральных государственных реформ, попытками которых был отмечен первоначальный период правления Ивана Грозного. Среди военных подвигов К. наиболее известно его участие в завоевании Казани в 1552 г., где он прославился как храбрый полководец. В 1556 г., в возрасте 28 лет, он был пожалован боярским чином. К началу Ливонской войны, в январе 1558 г., К. командовал сторожевым полком, а в апреле 1563 г. был назначен воеводой в Дерпт (Юрьев). Через год, в апреле 1564 г., он бежал из Дерпта в Литву. Причиной побега могло послужить изменение отношения к нему Ивана Грозного и опасение за свою судьбу в обстановке начавшихся гонений: назначение в Дерпт К., видимо, расценил как симптом царской немилости — ранее туда же был сослан опальный А. Ф. Адашев. В Великом княжестве Литовском и на Волыни, которая до 1569 г. входила в состав княжества, а затем перешла под власть Короны, К. получил богатые земельные владения вместе с Ковельским замком, за что должен был нести военную службу и принимать участие в военных походах, на этот раз на стороне своего нового сюзерена — короля польского. Во время одного из таких походов в 1581 г. он по дороге заболел, вернулся в свое имение Миляновичи под Ковелем, где через два года и скончался. Вероятно, еще в молодости К. получил достаточно широкое для своего времени образование и был связан с московскими книжниками. Дядя К. по материнской линии, Василий Тучков, был одним из образованнейших людей своего времени, а его литературная деятельность была стимулирована Максимом Греком. Максим оказал решающее влияние на К., который многократно и с большим почтением упоминал его в своих сочинениях, называя своим учителем. Единственная засвидетельствованная встреча К. с Максимом произошла весной 1553 г., в Троице-Сергиевом монастыре, когда князь сопровождал царя с семьей на богомолье в Кирилло-Белозерский монастырь. Среди наиболее авторитетных для К. людей был и его духовный отец Феодорит Кольский. К московскому периоду литературной деятельности К. относят его послания к старцу Псково-Печерского монастыря Вассиану Муромцеву, а также небольшое полемическое антипротестантское сочинение “Ответ о правой вере Ивану многоученному”. По мнению некоторых исследователей, К. является автором двух Житий Августина Гиппонского. Литовский период его жизни представлен гораздо большим количеством сочинений, из которых наиболее известна его переписка с Иваном Грозным. включающая в себя три послания царю. В них он подвергает беспощадной критике царя, изменившего идеалам времен “Избранной рады” и ввергшего страну в кошмар опричнины, а также ищет оправдания своему побегу. Та же тема звучит и в наиболее значительном произведении К.— “Истории о великом князе московском”. Существует мнение, что “История”, написанная, вероятно, к 1573 г., во время польского бескоролевья, имела своей целью дискредитировать Ивана Грозного, претендовавшего на польскую корону, в глазах православного населения Великого княжества Литовского. Будучи ярким памятником русской публицистики, “История” является в то же время этапным для русской историографии сочинением. Она стоит в ряду тех, исторических произведений XVI в., которые знаменуют собой переход русской историографии от погодного разделения повествования (как, например, в летописях) к тематическому. И в этом отношении “История” К. является еще более новаторским произведением, чем другие такого же типа сочинения XVI в. (например. Летописец начала царства, Казанская история). К. не только посвятил свое сочинение одной теме и не только написал историю царствования Ивана Грозного, но и постарался объяснить причины превращения Ивана из “прежде доброго и нарочитого государя” в кровожадного тирана. Попав в Литву, К. сблизился с той частью православной интеллигенции Речи Посполитой, которой была небезразлична судьба православной культуры, не выдерживавшей мощного влияния официальной латинской культуры и государственной католической религии. Стремление возродить прежнее величие православия на этих землях способствовало сплочению представителей самых разных социальных групп, поскольку православное духовное сословие в силу разных причин не справлялось со своей ролью духовного лидера. Со многими из этих деятелей К. состоял в переписке. Среди его корреспондентов — крупнейший волынский магнат, сенатор, князь Константин Константинович Острожский, воевода Троцкий Евстафий Волович, княгиня Чарторыйская, представители волынской шляхты Кодиан Чаплич, Федор Бокей Печихвостовский, пан Древинский, мещанин львовский Семен Седларь, владелец виленской православной типографии Козьма Мамонич и др., а также бежавший еще ранее из Москвы и живший при дворе князя Юрия Слуцкого старец Артемий — один из представителей рационализма в православии. Вся переписка К. этого периода имеет ярко выраженный полемический характер и представляет собой апологию “пресветлому православию” времен Стоглавого собора. Причем основной пафос его посланий направлен против получивших во 2-й пол. XVI в. широчайшее распространение разнообразных идеологических течений протестантского толка. Острие полемики К. направлено против этих “ересей”. Антилатинская, антикатолическая тема звучит гораздо слабее, а католицизм рассматривается им как искаженная, но все-таки истинная вера. Об этом он говорит и в своем небольшом компилятивном сочинении — “Истории о осьмом соборе”. В своем имении Миляновичи К. организовал своего рода скрипторий, где переписывались рукописи и писались различные сочинения. Есть основания полагать, что там была составлена Толковая Псалтырь с антииудейской и антисоцинианекой направленностью. Полемические цели определили и характер переводческой деятельности К. Он справедливо считал, что качество имевшихся в распоряжении православных людей переводов святоотеческих сочинений было далеко от совершенства. Они бытовали или в очень старых, неполных и неточных переводах, или же были существенно испорчены при неоднократном переписывании. Трудно судить, насколько велико было непосредственное участие самого К. в переводческой работе: он сам писал, что изучил латынь уже в преклонном возрасте и не может претендовать на совершенное знание ее. Но, бесспорно, велика была его деятельность по организации переводческого дела. Для этого он посылал учиться в Краков, а затем в Италию бежавшего вместе с ним из Москвы князя Михаила Андреевича Оболенского. Он сотрудничал также с “неким юношей имянем Амброжий”, от которого постигал “верх философии внишныя” (т. е. светской). Тема важности “внешнего” знания и светской образованности звучит во многих произведениях К., и прежде всего в его предисловиях и “сказах” к переводам, что в корне отличает его воззрения на образование от традиционных московских идеологов. Переводческая программа К., сформулированная им также в предисловиях и письмах, носит на себе следы непосредственного влияния идей Максима Грека. Под влиянием этих идей К. составил сборник под названием “Новый Маргарит”, почти полностью состоящий из произведений Иоанна Златоуста, прежде неизвестных в славянском переводе или, по его мнению, плохо переведенных. Некоторые переводы из этого сборника были использованы позже составителями сборников сочинений Иоанна Златоуста для восполнения прежде отсутствующих переводов. Руководствуясь теми же принципами, К. обратился к философскому произведению Иоанна Дамаскина “Источник знания”, которое ранее бытовало в неполном переводе Х в. Иоанна экзарха Болгарского под названием “Небеса”. В рукописной традиции это сочинение обычно сопровождается другими, более мелкими сочинениями этого же автора. Но атрибуция этих переводов К. несколько проблематична. Неясен и вопрос о причастности его к переводу и составлению сборника сочинений Симеона Метафраста, сохранившегося в единственном списке и представляющего собой единственную в древнерусской литературе попытку перевода этого автора. Существуют свидетельства того, что К. занимался переводами из Василия Великого и Григория Богослова, но списки этих переводов неизвестны. К. также приписывается перевод небольших отрывков из сочинений Епифания Кипрского и Евсевия Кесарийского. Общую картину переводческой деятельности К. несколько нарушает перевод трактата “О силлогизме”, написанного идеологическим противником К.— протестантским писателем И. Спангенбергом. Перевод этого сочинения еще в большей мере свидетельствует об открытости К. чуждому для официальной православной культуры светскому образованию. Это произведение он адресовал тем, кто полемизировал с протестантами, поскольку считал, что такую полемику можно вести, только вооружившись необходимой подготовкой, изучив законы логики и риторики. О том, какое значение К. придавал светскому образованию, свидетельствует и тот факт, что в свое третье послание царю он включил два отрывка из “Парадоксов” Цицерона — возможно, в собственном переводе. Использование произведений античных авторов было характерно для гуманистической эстетики, с принципами которой К. познакомился, приобщившись к западной образованности. Сочетание этой образованности и своеобразие таланта К. обусловило его особое место в истории древнерусской литературы. Изд.: Сказания князя Курбского / Изд. Н. Г. Устрялова.— СПб., 1833.—Ч. 1—2; 2-е изд.—СПб., 1842; 3-е изд.—СПб., 1868; Сочинения князя Курбского. Т. 1. Сочинения оригинальные / Изд. Г. 3. Кунцевича.—СПб., 1914; Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским / Текст подг. Я. С. Лурье, Ю. Д. Рыков.— М., 1981, Послания Курбского Ивану Грозному/ Подг. текста Ю. Д. Рыкова; Перевод О. В. Тво-рогова; Комм Я. С Лурье, Ю. Д. Рыкова // ПЛДР: Вторая половина XVI века.—М., 1986.— С. 16—21, 74—77, 84—107, 568—570, 580— 581, 583—586, История о великом князе Московском / Подг. текста и комм. А. А. Цеха-новича; Перевод А. А. Алексеева // Там же.— С. 218—399, 605—617. Лит: Горский А. В. Жизнь и историческое значение князя А. М. Курбского.— Казань, 1854; Зимин А. А. Когда Курбский написал "Историю о великом князе Московском"//ТОДРЛ.—1962.—Т. 18.—С. 305—312; Скрынников Р Г. Переписка Грозного и Курбского: Парадоксы Эдварда Кинана.—Л., 1973- Рыков Ю. Д. Редакции “Истории” князя Курбского//АЕ за 1970 г.—М., 1971.— С. 129—137; Лихачев Д. С. 1) Курбский и Грозный— были ли они писателями? // Рус. лит.— 1972.— № 4.— С 202—209; 2) Существовали ли произведения Курбского и Грозного? // Великое наследие.— С. 376—393; Гладкий А. И., Ц е-хановичА.А. Курбский Андрей Михайлович // Словарь книжников.— Вып. 2, ч. 1.— С. 494—503. А. А. Цеханович... смотреть
(ок. 1528 - май 1583, м. Миляновичи близ Ковеля, Литва)- мыслитель, писатель, переводчик. К. происходил из рода Смоленско-Ярославских князей и по женской линии был в родстве с царским домом. С 1549 по 1564 г. находился на царской службе, затем бежал в Литву. В молодости К., по всей видимости, был связан с московскими книжниками и получил широкое образование. Особенно большое влияние на него оказал Максим Грек, к-рого он называл своим учителем. К. приписывается даже авторство одного из *Сказаний о Максиме Греке*. Число соч. московского периода было невелико: три письма к старцу Псково-Печерского монастыря Вассиану Муромцеву, *Ответ о правой вере Ивану многоученому*, два *Жития Августина Гиппонского*. К. был последовательным приверженцем православной ортодоксии и активным борцом с латинскими и еретическими влияниями. Он всегда выступал против надвигающейся церковной унии и написал даже компилятивную *Историю о осьмом соборе* с откровенными выпадами против папства т.н. *литовская переписка* (с литовскими сторонниками православия) с ее антилатинским и антиреформаторским пафосом входит в *Сборники Курбского*. Находясь в Литве, К. начал свою знаменитую переписку с Иваном Грозным, в к-рой нашли отражение его политические и отчасти историософские взгляды. Заключительным итогом этой переписки можно считать соч. К. *История о великом князе Московском* (1573). В своем имении Миляновичи К. организовал скрипторий, где переводились и переписывались соч. отцов вост. церкви. Уже в преклонном возрасте К. начал изучать лат. язык и сам занялся активной переводческой деятельностью по особой программе, сформулированной в предисловии к *Новому Маргариту*. Им было переведено содержащее основы вост. православия соч. Иоанна Дамаскина *Небеса* (*Источник знания*), дополненное др. его соч. К. написал к нему предисловие. Особое внимание обращает на себя перевод соч. *О силлогизме* Иоганна Спангенберга, к-рый был учеником М. Лютера. Этот перевод К. играл своеобразную роль дополнения к переводам из Иоанна Дамаскина и свидетельствовал об интересе его к *внешней философии* как необходимом элементе христианской образованности. Общим итогом религиозно-философской характеристики К. можно считать тот факт, что в борьбе с католицизмом и протестантизмом он обратился к уже существующей в недрах рус. культуры философской традиции неоплатонизирующего аристотелизма, подкрепленного авторитетом философствующего богословия Иоанна Дамаскина.... смотреть
(1528—1583) — князь, боярин, писатель, из ярославских князей. Член Избранной радыу участник взятия Казани. В 1553 г. во время болезни царя остался ему верен. В Ливонскую войну 1558— 1583 гг. сначала воевода Сторожевого полка, затем Передового полка. В 1559 г. послан одним из воевод на охрану юго-западной границы от набегов крымчаков. В 1560 г. возглавил русские войска в Ливонской войне, но впоследствии три года получал одно понижение за другим. Боясь новой опалы, в 1564 г. бежал в Литву, несмотря на то что отъезд был ему запрещен. Земли князя были конфискованы, а его мать, жена и сын скончались в тюрьме. Курбский воевал на стороне Речи Посполитой против России. Король пожаловал его крупными земельными поместьями. Участник заседаний июльского Сейма. Умер после продолжительной болезни, возникшей в ходе похода на Псков (1581). Автор многих сочинений, в том числе трех посланий Ивану IV и «Истории о великом князе Московском».... смотреть
КУ́РБСКИЙ Андрей Михайлович (15281583), князь, писатель и переводчик, государственный деятель. В 1564 бежал в Литву. Повести об Августине Блаженном (1... смотреть
1528 - 1583 гг.) - князь, боярин, писатель. В течение долгого времени был личным другом Ивана Грозного. Принимал участие в Казанских походах. В Ливонской войне (1558 - 1583 гг.) был назначен командующим русской армией. Когда в ходе войны Россия стала терпеть поражения, бежал в Литву, опасаясь репрессий. Польским королем Сигизмундом II был назначен членом Королевского совета, воевал против России на стороне поляков. После побега написал Ивану Грозному три послания, в которых осуждал репрессии против боярства и отстаивал древние боярские права. Иван Грозный в своих ответах отстаивал необходимость для России самодержавной власти.... смотреть
КУРБСКИЙ Андрей Михайлович (1528-83) - русский князь, государственный деятель, писатель, переводчик. Участник Казанских походов, член Избранной рады, воевода в Ливонской войне. Опасаясь "неправедной" опалы Ивана IV, бежал в Литву (1564); член рады Речи Посполитой; участник войны с Россией. Написал мемуарный памфлет "История о великом князе Московском" (1573) и 3 обличительных послания "лютому самодержцу" (составивших вместе с 2 ответами Ивана IV уникальный литературный памятник, исполненный страстной полемики о пределах царской власти и о ее верности "пресветлому православию").<br>... смотреть
(1528-1583), князь, боярин (1556), политический деятель, писатель, переводчик. Участник Казанских походов, член Избранной рады, воевода в Ливонской войне. Опасаясь неправедной опалы Ивана IV, бежал в Литву (1564). Участвовал в войне с Россией. Написал мемуарный памфлет История о великом князе Московском (1573) и 3 обличительных послания лютому самодержцу .... смотреть
ок.1528-1583) - русский мыслитель, писатель, переводчик. В переписке с Иваном Грозным нашли отражение его политические и историософские взгляды. Борец с католицизмом и протестантизмом, в конце своего творчества обратился в уже существующей в недрах русской культуры традиции аристотелизма.. ... смотреть
КУРБСКИЙ Андрей Михайлович (1528-83), русский князь, государственный деятель, писатель, переводчик. Участник Казанских походов, член Избранной рады, воевода в Ливонской войне. Опасаясь "неправедной" опалы Ивана IV, бежал в Литву (1564); член рады Речи Посполитой; участник войны с Россией. Написал мемуарный памфлет "История о великом князе Московском" (1573) и 3 обличительных послания "лютому самодержцу" (составивших вместе с 2 ответами Ивана IV уникальный литературный памятник, исполненный страстной полемики о пределах царской власти и о ее верности "пресветлому православию").... смотреть
КУРБСКИЙ Андрей Михайлович (1528-83) , русский князь, государственный деятель, писатель, переводчик. Участник Казанских походов, член Избранной рады, воевода в Ливонской войне. Опасаясь "неправедной" опалы Ивана IV, бежал в Литву (1564); член рады Речи Посполитой; участник войны с Россией. Написал мемуарный памфлет "История о великом князе Московском" (1573) и 3 обличительных послания "лютому самодержцу" (составивших вместе с 2 ответами Ивана IV уникальный литературный памятник, исполненный страстной полемики о пределах царской власти и о ее верности "пресветлому православию").... смотреть